Зураб Аласания: Общая стратегия для НОТУ – переход от платформы к контенту

Что ждет Национальную общественную телекомпанию Украины (НОТУ) и как «Первый национальный» трансформируется из «УТ-1» в «UA: Перший» в составе Национальной общественной телерадиокомпании? Эти вопросы будоражат умы многих украинцев. О судьбе национального вещателя мы поговорили с Зурабом Аласания – главой правления НОТУ, практически сразу после его назначения на эту должность.

Удивили три вещи:

• Глубокое познание темы, понимание, что делать и какой требуется результат.
• Действительно живое и эмоциональное общение, некоторые реплики в интервью мы передали 1 в 1.
• У главы правления Главного канала Украины – самый маленький кабинет, какой мы только видели на рынке ТВ и телекома, что подчеркивает скромность и желание работать в непростых условиях.
  

— Самый главный вопрос, который, наверное, всех интересует – какие планы ставятся перед вновь образованным вещателем? Как будет происходить реорганизация НТКУ в НОТУ?

Перемены начались… 1 января НОТУ формально состоялась как одно юридическое лицо. Из 32-х компаний объединили 31. Пока.

У нас в составе 31 предприятие, из них 28 – вещательные каналы по областям, региональные, плюс Национальная радиокомпания, плюс Национальная телекомпания – то, что сейчас называется «UA: Перший», и канал «Культура».

32-я компания – это «Укртелефильм» (УТФ), который никак не преобразуется, потому что есть бюрократические моменты, которые мешают нам объединиться: мы были государственным учреждением, а они – государственным предприятием (разные административные форматы).

После нашего преобразования в акционерное общество – УТФ тоже войдет в состав НОТУ. Процесс реорганизации идет, хотя не так просто, как хотелось бы. Но это предприятие не является критическим для нас.

Общая длинная стратегия для всех нас – переход от платформы к контенту.

Для нас важнее контент, а не технология распространения и способ доставки. Нужно будет через телефон распространяться – будем через телефон, из каждого утюга будем вещать. Люди еще обращают внимание на бренды, а на платформу уже не особо. Где им удобно смотреть – там они это и будут делать. Телефон, телевизор, ПК, планшет – уже не важно. Будем везде, где удобно людям. Это наш основной девиз.

«UA:» будет единым зонтичным брендом для всех.

Для меня, как для организатора это самая сложная часть оптимизация подхода. Машина едет, а мы должны менять колеса. И ничего не поделаешь. Останавливаться нельзя, лицензии не велят. Все делается по ходу движения.

Нагрузки на канал необходимо оптимизировать. Тот же «Зеонбуд» (частный оператор цифрового вещания) – а у нас два национальных канала «UA:Перший» и «Культура», равно как и областные филиалы – все это идет параллельно, в аналоговом и цифровом вещании. Тянет грузом, но от этого никуда не денешься. Коммерческие каналы также, как и мы, вещают и платят параллельно. И сколько это еще продлится – неизвестно. До 2019, 2020 или 2021 года? Эти нагрузки нужно оптимизировать. Рассчитывать приходится только на свои силы. Это означает, что нам надо ужимать расходы, а не только наращивать коммерцию.

Мы чем-то должны отличаться от рынка. Хотя сложно жить на Земле по марсианским правилам, но и от самого рынка я чувствую ожидания. Менеджеры коммерческих телеканалов не знают, чего ожидать от НОТУ, но все-таки ждут нового игрока на рынке. Взбаламутить рынок – нужно. Время от времени хаос позволяет оживить любое «болото». Мы пока сами не знаем, как войдет на рынок информационный канал на базе 28 региональных. Но у нас уже есть запросы со стороны спорта, к примеру, именно на региональные эфиры, чего раньше не было. Планов много и их реализация – должна взбаламутить рынок.

— Бюджетное финансирование вписывается в концепцию «общественного» ТВ?

Очень часто, задавая этот вопрос, сравнивают наше общественное ТВ с британским BBC, немецкими ARD и ZDF. Мол, они живут на «телевизионный налог», который оплачивают граждане Британии и Германии. Но, как обычно, дьявол кроется в деталях.

Тот же самый ВВС был сокращен на 4000 человек после того, как они пошли против правительства в войне с Ираком, если помните. Когда не обнаружили там оружия массового поражения и об этом сказал редактор ВВС в прямом эфире. После этого правительство всего-навсего не позволило – а правительство Британии, заметьте, с другой политической культурой – увеличить налог для ВВС на следующий год. И всё. Они моментально потеряли 4000 людей. То есть, везде, во всем мире правительства стараются влиять на ТВ, в том числе и на общественное.

Что касается денег – давайте не будем делить бюджетные деньги на свои и чужие. Это такие же деньги людей, только между ними стоит ещё менеджер, который деньгами управляет, условно – правительство. И считается, что это деньги правительства. Нет, это наши с вами деньги. А давайте предложим теперь напрямую украинскому гражданину заплатить, как в Британии – 144 фунта в год. Или в Германии –17,50 евро в месяц. Сумму можем уменьшить и приблизить к нашим реалиям. Будет он платить? Нет – не будет! И причин на то много: и культура потребления контента, и ответственность, и обязанности, и платежеспособность. Поэтому нам рано еще говорить о такой модели. Нужно с чего-то начинать, давайте начинать с бюджетной модели. Для перфекционизма не время.

Мне самому не нравится ситуация, когда у нас есть отдельная статья в Бюджете, и при этом каждый год депутаты могут варьировать наши траты – например, к 2020 году уменьшить финансирование на 35%. И возникают вопросы: а зачем мы Закон писали? А им все равно. У нас 16 иных законов, которые позволяют Минфину нарушать Закон об общественном ТВ. Вот с этим будем бороться всеми возможными способами.

Сейчас разрабатывается совсем иной механизм финансирования. Попытаемся провести его вместе с Законом об аудиовизуальных услугах. Если его примут, у нас будет другой алгоритм финансирования, без увеличения расходов государства, которые ложатся бременем на нагологоплательщиков. Попробуем, если пройдет, то пройдет.

С точки зрения коммерции – мы думаем о ней, но нам пока еще рано об этом говорить. В нашем Уставе теперь прописаны совсем другие правила. Например, у нас достаточно много имущественных прав. Огромное количество земель, зданий, которые мы не используем рационально. И в Киеве, и в регионах. Причем, в таких местах, что позволило бы нам получать прибыль. Это не значит, что мы собираемся их продавать. Имущество принадлежит государству. Окей. Продавать не можем – но сдавать в аренду то мы его можем?

Здание «Карандаша», где мы сидим, в том числе – банальный пример. Отличное решение для бизнес-центра – 22 этажа не в самом худшем районе с хорошей логистикой около метро. Сдать в аренду мы его пока не можем по причине технических процессов, но в нем мы можем сконцентрировать все наши ресурсы и кадры Киева, оптимизировать технологические процессы, а освободившуюся площадь по городу – сдавать.

Немалую часть дохода компаний будет составлять продажа продукта. У нас контент пока еще далеко не идеальный для продажи рынку, но мы к этому рано или поздно придем.

В реальных условиях нам очень важен этот год – год становления правил. Если они останутся прежними, Минфин всегда будет забивать на нас также, как и всё правительство. Вот нам сейчас не столько критично важны те недоданные 323 миллиона, (хотя именно там развитие заложено), сколько новые правила. Чтобы на Печерских холмах понимали: этими ребятами пренебрегать нельзя. Если урежут бюджет в этом году, то автоматом будут урезать и дальше.

— Как будет меняться наполнение телеканалов контентом?

Будет меняться кардинально. Правда, я не могу сказать, что оно будет меняться в «веселую сторону». Да, развлекательные программы у нас даже запланированы как отдельное направление. Я готов уступать существующим правилам рынка, которые мне категорически не нравятся. Потому что, как мне кажется, рынок пустой, тупой и он только зомбирует. Это все касается подачи информации и на ТВ, и в интернет. Но я готов идти на уступки – до определенной степени – и давать «развлекуху».

Работать это будет как пилюли. Контент – яркая оболочка с горькой начинкой. Горькая начинка в наше время – это всё, что заставляет анализировать, думать. Зрители не хотят думать. Но мы попробуем заставить делать это при помощи «красивой обертки» и «сладкой оболочки». Такая себе легкая форма. Один из наших девизов так и звучит: О сложных вещах простыми словами.

В производстве мы будем внедрять чисто рыночный подход. Нам совершенно всё равно, кто именно будет делать контент, лишь бы он был сделан качественно. В течение следующих 4-х лет в штате запланировано оставить не определенное количество людей, а тех людей, которые обеспечат само функционирование, и то только сервис.

Все остальное – справимся ли собственными силами, либо наймем сторонних исполнителей – вторично. Мы, конечно, запустим в стенах UA:PBC свою школу, и будем готовить кадры для себя, но тем не менее, основная производственная база не будет сосредоточена здесь.

Думаю, что рынок подскажет нам пропорции. Где именно мы будем размещать заказы на производство контента, аутсорсить внутренние ресурсы? Вот где выгоднее – там и будем. Думаю, что соотношение своего и «не своего» продукта будет колебаться между 40% – внутренние ресурсы и 60% – внешний продакшн.

— Рынку будет делаться тендерное предложение снять продукт за определенный бюджет?

Примерно дважды в год будут проводиться обычные питчинги – озвучиваем бюджет¸ техническое задание и проводим тендер. Сколько людей будет работать над реализацией и созданием продукта – абсолютно не интересно. Вы можете сделать это впятером, пожалуйста. Вам нужна команда в 50 человек – ради бога. Деньги будут ровно те же. Как вы их поделите – не интересно. Для нас важен результат, а не детали. Вот и всё.

— Как вы видите оптимизацию кадрового вопроса?

Только в «Карандаше» работает больше 1000 человек, а вся структура НСТУ насчитывает 7159 человек во всех структурах.

Нам необходимы под наши задачи 3883 человека при условии замены техники. Без замены и модернизации – 4200. Но то, что я сейчас назвал – это за четыре года. При этом массовых сокращений, а от этого проблем с профсоюзами – не предвидится.

Помните про питчинги? Объявляем внутренний тендер. Продюсер выигрывает его. А потом идет к сотрудникам и говорит: мне нужен ты, ты и ты, а вы мне не нужны. И берет только тех сотрудников, которые ему необходимы для реализации. Что делают остальные? Получают голый оклад. Долго ли? Нет, не долго. Этот процесс как магнит, который притягивает работоспособных людей и оставляет на дне осадок, который не может, не хочет или не мечтает работать.

— На каком этапе заявления о ретрансляции футбольных матчей Премьер-Лиги?

Вот просто молчу и ничего говорить не буду.

— Цена вопроса? Стоит ли футбольный контент тех денег, которые за него просят?

Всяко стоит. Но в данном случае мне есть в чем обвинять рынок. Это рынок убил футбол как вид спорта. Это именно он сделал. И мы ставим перед собой цель – начать всё заново.

Мы не будем сами создавать детские спортивные школы. Но когда-то это должно возродиться.

Хотите хорошего спорта – начинайте заниматься им с самого детства, с самого начала. Мы уже много раз с этим сталкивались: спорта в стране не существует, пока по телевизору его не показывают, черт его подери (телевизор, не спорт). Давайте начнем его показывать, популяризировать!

В одной из студий телецентра мы установили ринг, и боксеры, бойцы – готовы проводить чемпионаты для нас. Это удивительно было для меня, узнать, что они подстраиваются под телевизор, а не наоборот. Так тоже бывает.

Ну, и не могу не выдать вам мои любимые виды спорта. Ну не могу. Это счастье просто. Два вида спорта: кёрлинг и сумо. Первый – чистая медитация, второй – истинная философия. Мечтаю, чтобы они рано или поздно появились на канале. Будет, рано или поздно – обязательно будет.

— Показ Олимпиады?

Тяжелые ассоциации с олимпиадой. Пожалуйста, не упоминайте при мне это слово. Такое ощущение, что в нашей стране олимпиады никому не нужны.

— Как быть с непопулярными видами спорта?

А зачем, по-вашему, мы показывали хоккей? Кто его в стране смотрит? Однако я понимаю, что не будет хорошего хоккея, пока он не станет популярным. А популяризовать его можно только так.

И поэтому его показывали. И поэтому он имел миллион проклятий и миллион просмотров. Вот это и означает отличие общественного вещателя от коммерсантов. Да даже если это просаживает рейтинги, мы пониманием, что это должно быть показано – мы показываем. То же самое и с биатлоном. Этот спорт более-менее популярен. Но если его не показывать – он тоже уйдет, о нем забудут.

И с таким контентом первое время мы будем проигрывать, как ни странно. По рыночным правилам я не получу рейтингов на этом. У меня есть большая надежда на то, что один из упомянутых ZDF – живет только на этом. И первое место ZDF, и второе ARD в рейтингах – только за счет спорта. А в ZDF приняли дивное решение – в этом году отказались от спорта. Я хочу посмотреть на их канал и его показатели через год. У ZDF бюджет – два миллиарда евро в год. Их есть на что тратить, в том числе – на спорт. Нам бы их проблемы.

— Ваш бюджет?

На 31 компанию – 34 миллиона долларов в год. Напоминаю, 28 каналов.

— Судьба ОГТРК?

У нас к областным телекомпаниям общий организационный подход. Нам точно необходимо уменьшать количество как таковое, и состав людей, работающих на ОГТРК, и количество предприятий. Каналов будет по-прежнему 28. Но в некоторых областях останутся Бюро Общественного вещателя в составе 30-40 человек, а не 300, как сейчас. Еще вопрос – наполнение. Они не справляются и начинаются разговоры о нехватке средств для закупки контента. Следовательно, самый логичный, простой путь: наши закупки мы будем делать централизовано. Это фильмы, сериалы, концерты, крупные спортивные события.

Взамен мы от них хотим: локальные новости; одну программу, региональное ток-шоу, на котором будут обсуждаться местные события. И программу, которая могла бы быть показана на всю страну. Интересную. О своем регионе, о чем не знают другие регионы. Например, про янтарь кто может сделать? Восток Украины – нет, а север – точно да. Хотим добавить интерактив. Чтобы Львов услышал и почувствовал, чем живет Житомир, Ровно – Днепр, Харьков – Черновцы. У нас граждане одной части страны не ведают, чем живут другие регионы, не знают о проблемах друг друга. А на центральных каналах этого нет.

То же самое будет и с новостями. Идут общенациональные новости и сразу после них – локальные.

От каждой из областных компаний мы будем требовать честных 3 часа оригинального контента. Не те 14 часов солянки из повторов и соседского контента, что идут сейчас. А именно своего, оригинального.

Сетка вещания у каждого из каналов будет собственная, они сами будут решать в какое время и когда им удобно размещать централизованный контент, а когда собственный. Если мы закупили, условно, сериал «Роксолана», то в Ровно его могут показать в 15, в Запорожье в 17, в Ужгороде в 10 часов. Сетка будет устанавливаться через центральную дирекцию программ. А мы уже будем проводить мониторинги и замеры. В каждом городе будет свой индивидуальный подход.

— А не проще запустить один канал с блоком для врезок в прайм-тайм?

Можно. Так сделало радио – теперь все воют со всеми: на местах с центром, «УР-1» с «УР-2» и «УР-3». Поэтому стандартизованного подхода не будет. Будет к каждому по отдельности.

— Областные телекомпании они как-то будут по-другому называться?

Будет зонтичный бренд UA: и к нему – локальная приставка.

Сформированные названия мы менять не будем, у кого-то «ЛОТ», у кого-то «Винтера», «UA:Суми»… Есть неблагозвучные названия из аббревиатур, но арт-директор будет один общий – поработает и с картинкой, и с графикой, и с названием, и с брендированием, и с всем вместе взятым.

— Как изменится структура в регионах?

Мы пока подбираем критерии для объединений, первые пилотные проекты будут реализованы к концу года. Будут созданы своеобразные укрупненные хабы, которые покроют сигналом по 2-3 области. В иных городах учредим Бюро Общественного вещателя. Дальше пойдем по районам, где будут созданы корпункты.

Месторасположения хабов будет зависеть от многих факторов: наличие земли в собственности, зданий, персонала, ресурсов в том или ином регионе.

— Как коснется реформа радиостанций?

Нацсовет стал более благосклонен к нам. Впервые за все годы независимости Украины «УР-1» получило 70% охвата в FM-диапазоне. Далее идут областные станции. Боремся за «Промінь» и за «УР-3». Хотя вы уж как никто точно знаете – частотный ресурс физически ограничен. Если есть свободные частоты – начинается драка за них. Вот мы и деремся. Ну, посмотрим, как у нас это выйдет.

Но мы не забываем думать и про IT. Что такое вещание в сети – мы все прекрасно знаем. Давайте попробуем там. Особенно склоняем к этому «Промінь», который более молодежный, более продвинутый, его аудитория там.

Более того, мы хотим цифровую лицензию на радио. Над нами ржёт весь Нацсовет. Оно не пользуется у нас популярностью. Я им говорю: «И не будет, пока не появится вещание, вы нам дайте, а там посмотрим». Более того, мы обнаглеем до степени провайдерства в цифровом радиоэфире, начнем строить сеть.

— Что делать с «Эрой»?

Ситуация с наличием частного вещателя на сети УТ-1 – сложная для государства. 16 лет с этим никто ничего не мог сделать. Но сейчас впервые за эти годы мы подошли к решению.

Месяц уже идут тяжелейшие переговоры с «Эрой» по поводу их лицензии. Я надеюсь, что это закончится успехом. Имею в виду – на одной кнопке – один канал, без врезок и утренних эфиров.

— Для вас выключение аналога и переход с аналога на цифру – это потеря аудитории?

Давайте завтра отключим аналог. Я согласен. Будет дурдом полный, но это заставит всех нас шевелиться. Но пока что никто не хочет этого делать.

Я уверен, что цифра вступит в силу, независимо от того, что хочет государство. И если кто-то из коммерсантов рискнет раньше, чем будет назначена официальная дата – он не проиграет. Да, потери будут. Однако потери ожидались и с переходом на платную модель общенациональных каналов с кабельщиками, вы знаете. И ничего. Никто не помер.

Тоже самое с переходом на спутник, в своё время были такие же проблемы. Всё будет пошагово. Я как раз за то, чтобы нас ожидали трудности, препятствия. И мы внедряли бы новые решения. И меня это только радует. Чем больше digital-а, тем легче нам будет добраться до пользователя.

— Какие у вас отношения с «Зеонбудом»?

С «Зеонбудом» у всех тяжелые отношения. А к нам они не то, чтобы лояльнее, но с бОльшим пиететом относятся. Даже если мы какие-то задолженности перед ними имеем – они не рискнут нас отключать. Но мы не наглеем, этим не пользуемся.

Сам факт двойной оплаты эфирного вещания – раздражает. Я должен и там, и там платить, хотя ни там, ни там не успеваю закрывать всё.

— Увеличивать количество каналов собираетесь?

Касательно телевидения на эти четыре года, мы надеемся запустить минимум еще один телеканал – спортивный; следующим будет детский. Никуда нам не деться от ниш. Вот как только телевидение, как таковое, срастется с сетью – а оно должно это сделать – мы получим возможность создания новых каналов, не привязанных к частотному ресурсу. И далее перейдем к нелинейному телевидению.

Технологии не стоят на месте, мы должны поспевать за ними. Это раньше не было вариантов. Есть телевышка. Она слишком дорогая, её один человек не купит. Сейчас вот вы – это медиа. Вот сидите прямо с телефона в сети, можем это интервью пустить стримом на Ютуб, в Фейсбук, нас увидят тысячи людей, то есть, вы и есть медиа, вы и есть платформа. И зритель будет смотреть там, где ему удобно. Поэтому нам надо добираться туда, где ему хорошо, а не как нам хорошо – сидеть в башне и вещать.

В связи с этим поломалась, кстати, вся журналистика, как таковая. Раньше мы новостийную повестку составляли на день, вы прекрасно знаете. Сначала чрезвычайные происшествия, потом политика, потом социалка, потом культура, потом спорт. Теперь такое людей не устраивает. Сейчас молодняк подрастет, и до свидания ваша agenda, они сами будут ее составлять. Любой человек с телефоном – передающая вещательная телевизионная станция.

Так вот как туда добраться, в digital – вот это для нас важно. Думаем, как разворачивать компанию в сторону digital целиком и полностью, скорее в сознании, не столько даже технологически.

Вот лежит куча бумаг. Что они делают на этом столе? Всё должно быть в мониторе уже давно, в облаке. Но это и есть самое сложное: ментально поменять алгоритмы решения проблем и приобщиться к технологиям.

— Техническое оснащение канала, как оно должно меняться? Я ж так понимаю, тут ещё Советский Союз остался.

Не так уж и СССР. После Евровидения, кое-чего осталось, что позволит нам частично перепрыгнуть, во-первых, в HD. Во-вторых, к осени впервые за все время существования канала запустим сначала новости в 16:9, а дальше будем переводить в этот формат и весь канал.

Далее, у нас параллельно развиваются два серьезных проекта с европейцами. Один – ньюс-хаус – мы будем строить уже с учетом новых технологий. Второй, с японцами – развернем в самом телецентре. Японцам очень понравился наш проект, когда из одной аппаратной управляется четыре студии. Мобильная аппаратная стоимостью почти в полтора миллиона евро.

И тот и другой проект – долгосрочные, рассчитаны на 2,5 года. Это тяжело реализовывать. Но тем не менее.

Параллельно начинаем диджитализацию. Разворачивать компанию в сторону того, что студию можно построить на web-технологиях, за 10 тысяч долларов, а не за полмиллиона, черт побери, как того требует существующая традиционная телевизионная технология.

Остаются и вещи, которые мы будем аутсорсить. Пример – задумали показать чемпионат Европы по прыжкам в воду. Покупать подводную камеру для того, чтобы один раз в жизни снять и показать? Проще взять в аренду или нанять того, кто снимет со своим оборудованием.

Так, что будет и так, и так, смешанная система. Но компанию обновлять будем.

К концу года должен быть выстроен один проект студии на недорогих решениях. Если получится – реплицируем это решение на области. И вот это будет выходом с положения. Тут ещё «Совок», вы правильно заметили, а по регионам?

— Где специалистов брать для вещателя под его потребности?

Академия UA:РBC – двухлетний проект в кооперации с парнями из DWAcademia и Евросоюзом. Сначала будем обучать имеющихся специалистов, переквалифицировать, повышать квалификацию, проводить тренинги, а потом выведем академию на открытый рынок и создадим школу, о которой уже упоминали. Я понимаю, что мы будем растить специалистов и отпускать на рынок. Что ж поделаешь. Другого варианта нет. А касательно журналистов, честное слово, как только у нас хотя бы до минимально приличного уровня поднимутся зарплаты, хотя бы для Киева – это означает не десятки тысяч долларов, а хотя бы 2000 долларов – тогда ребята к нам пойдут. Причем, они готовы поступиться немного в заработках, так, чтобы можно было содержать семью. Но им не придется говорить той неправды, которую они вынуждены озвучивать на коммерческих каналах. Они готовы на такой дауншифт, поверьте.