В новом 2017 году мы рискуем наблюдать очередной передел на рынке телекоммуникаций, наиболее значительный с первой половины «нулевых», когда UMC и Киевстар совместно перекачали себе деньги и абонентов Укртелекома. Тогда основными инструментами передела стали, с одной стороны, политическая воля первого лица, имевшего интерес в будущем лидере рынка, с другой – серия законодательных инициатив, радикально изменивших правила игры.

С осени прошлого года украинские власти развернули бурную активность на рынке телекоммуникаций. Направления этой активности зачастую противоположны её действиям и декларациям начала 2016-го.

Рассмотрение сделки о приобретении компанией МТС-Украина оператора Тримоб (бывшее мобильное подразделение Укртелекома, выделенное из его состава в 2012 году для продажи), начатое в марте 2016-го, внезапно застопорилось в середине октября. Несмотря на то, что рынок мобильной связи насчитывает всего-то шесть операторов и уже давно изучен вдоль и поперёк, АМКУ полгода рассматривал вопрос о влиянии этой сделки на рынок, затем перенёс своё решение на неопределённое время. После этого в игру вступил ФГУ и МТС-Украина отозвала свою заявку, сообщив о невозможности согласовать её с Фондом.

Примерно в это же время НКРСИ пересмотрел свои взгляды на одну из самых скандальных тем в украинском телекоме. В 2011 году принадлежащая Ринату Ахметову компания ММДС-Украина получила без конкурса лицензию на немыслимые 200 (!!!) МГц радиоэфира, пригодного для развёртывания 4G-сетей. Для мобильной связи радиоэфир играет такую же роль, как земля для строительного бизнеса или месторождения полезных ископаемых для ГМК. Ставки, по которым ММДС-Украина оплачивает использование ограниченного природного ресурса, примерно в 1000 (прописью — тысячу) раз меньше таковых у операторов мобильной связи.

Спорные частоты абсолютно необходимы, чтобы провести в 2017-ом конкурс на выдачу 4G-лицензий, предписанный президентским указом. Сначала НКРСИ пыталась аннулировать лицензию своими силами. После того, как юристы Ахметова успешно оспорили эти решения в суде, Нацкомиссия заявила о готовности сделать решительный ход и резко увеличить плату за спорные частоты. Это означало шах и мат, однако осенью что-то пошло не так.

Теперь речь идёт о том, что часть денег, вырученных от продажи 4G-лицензий операторам «большой тройки», будут использованы для «справедливой компенсации» нынешним пользователям частот. Речь идёт о сумме порядка 550 млн. гривен. Это примерно в 100 (прописью — сто) раз больше денег, которые государство получило за эти частоты от ММДС-Украина.

Особенно обращает внимание поддержка органами власти множества инициатив, которые продвигает «вечный третий» рынка мобильной связи, известный сейчас как lifecell. Перечислим только некоторые из них:

• В рамках рабочей группы по внедрению 4G lifecell лоббирует свою версию критериев эффективности использования частот. Исходя из этих критериев МТС-Украина и Киевстар используют частоты неэффективно и обязаны поделиться ими с турками.
• Выполненное для рабочей группы исследование содержит требование увеличить стоимость частот для МТС-Украина и Киевстар в два-четыре раза по сравнению с игроками второго эшелона, включая lifecell.
• Исторически у Киевстар сосредоточено до 50% частот в диапазоне 1800 МГц. Упирая на несправедливость такого распределения, НКРСИ ставит вопрос об изъятии у компании излишков, которые должны достаться lifecell.
• С подачи lifecell госорганы готовятся внедрить на рынке целый ряд новаций, которые напрямую затрагивают как операторов, так и абонентов. В частности, предполагается положить конец практике предоставления услуг без идентификации абонента. Попросту говоря, теперь придётся указывать своё имя, адрес и паспорт придётся всем без исключения, а не только контрактникам.
• Государство агрессивно регулирует условия взаиморасчётов между операторами и собирается расширить полномочия НКРСИ в части регулирования розничных тарифов. Одной из целей такого регулирования заявлено прекращение практики бесплатной внутрисети.
• Lifecell как никогда близок к своей заветной мечте – законодательному закреплению своего привилегированного положения «нового игрока», что предполагает множество преференций.

Большинство из этих новаций нашли отражение в проекте «Закона об электронных коммуникациях», шансы которого на принятие оцениваются весьма высоко. Несмотря на то, что многие из них являются предметом острых разногласий между участниками рынка, на этот раз чаша весов качнулась в сторону слабейшего игрока. Никогда ранее лоббирование интересов Lifecell не было таким интенсивным и эффективным. Это не может не обратить на себя внимание и не вызвать вопрос: «А что, собственно, произошло в 2016-ом?».

Необходимо понимать, что в современной Украине государственная политика в сфере телекоммуникаций является функцией корпоративного управления. За 12 лет работы внешним консультантом и публичной экспертизы в этой области автор, за очень редким исключением, наблюдал только три драйвера принятия решений: а) интересы компаний как хозяйствующих субъектов, б) интересы собственников компаний (включая первых лиц страны), в) изъятие административной (она же — коррупционная) ренты руководством органов власти.

К редким исключениям относятся случаи, когда решения принимались из соображений PR. Например, в ситуации вокруг выдачи лицензий на 3G столкнулись интересы Рината Ахметова и Петра Порошенко. Первый руками премьер-министра Арсения Яценюка решал задачу сохранения стоимости компании Тримоб, располагавшей эксклюзивной лицензией на эти частоты. Второго его Администрация в лице Дмитрия Шимкива убедила, что имидж человека, подарившего стране 3G, намного важнее. В результате многострадальные лицензии были, в конец-концов, выданы, несмотря на саботаж структурами правительства.

Времена, когда первые лица государства мешали друг другу строить европейское будущее, уже прошли. Премьер-министр является человеком президента, вместе они эффективно контролируют все органы исполнительной власти. Поэтому автор считает необходимым отдельно упомянуть: идёт ли речь про НКРСИ, АМКУ, ФГИ или другие учреждения, речь идёт о консолидированной позиции одних и тех же лиц. Ещё точнее, лица.

Вернёмся к вопросу: «В чьих интересах осуществляются эти изменения?».

Может быть, абонентов мобильной связи, пресловутых «маленьких украинцев»? Вопрос риторический. У профильных органов власти есть воистину бескрайние возможности быстро, без каких-либо затрат и эффективно позаботиться об абонентах. Однако они либо игнорируют эти возможности, либо используют их выборочно и непоследовательно.

В случае с компанией ММДС-Украина ситуация, на первый взгляд, выглядит как обычное лоббирование интересов Рината Ахметова. Как это было в 2014-15 годах. Однако Яценюка, который прикрывал Ахметова, больше нет, а Гройсман целиком подконтролен президенту. Ещё год назад власти в лице НКРСИ намеревались изъять неиспользуемые частоты без какой-либо компенсации. Для разворота на 180 градусов нет очевидных причин. Более того, блокирование сделки с Тримобом прямо бьёт по интересам Ахметова. Налицо противоречие.

В случае lifecell вроде бы очевидное предположение об активности её лоббистов также вызывает вопросы. Ни один из опрошенных автором топ-менеджеров операторских компаний не верит, что турки нашли деньги и компетентных людей для такого решительного прорыва. Стоимость решений, о которых идёт речь, слишком высока, договариваться о них необходимо на самом верху. За двенадцать лет работы на украинском рынке, имея партнёром одного из влиятельнейших людей страны, турки ни на йоту не продвинулись в деле получения желаемых ими преференций.

Может быть, власти озабочены наполнением бюджета? История с частотами для ММДС показывает, что и этот аспект их не интересует.

Остаётся последний вариант, который, впрочем, мои собеседники назвали самым первым.

Заказчиком и главным выгодополучателем грядущего передела в МТС-Украина и Киевстаре  считают Петра Порошенко. Стоит напомнить, что Пётр Алексеевич знаком с предметом не понаслышке. В далёком 2005 именно ему свежеизбранный Виктор Ющенко поручил «порешать вопрос» с частотами для тогда ещё государственного монополиста, компании Укртелеком. Речь шла о предоставлении госкомпании лицензии на частоты для строительства 3G-сети. Это должно было повысить её привлекательность перед приватизацией. Частоты предполагалось выделить без конкурса, по дешёвке (около 30 млн. долларов) и эксклюзивно на пять-семь лет.

Ещё не лишившаяся майданных иллюзий телеком-общественность встала на дыбы. Тогда же, ранней весной 2005-го в Украине был назначен первый полномочный состав Национальной комиссии по регулированию связи. Появление НКРС расценивалось и в стране, и за рубежом как серьёзный прорыв Украины, поставивший её вровень со странами Евросоюза, первой на постсоветском пространстве. Члены Комиссии были категорически против решения президента, которое мало того, что относилось к её полномочиям, но было оформлено с множеством процедурных нарушений. Миссия привести непокорных к повиновению была возложена на энергичного президентского кума, одного из тесного круга «любих друзів».

Весной прошлого года на рынке было замечено оживление, связанное с попытками создания нового игрока. В этих попытках отметились фигуры первой величины, такие как многолетний президент Киевстар Игорь Литовченко. Замысел, о котором автор неоднократно писал (например, здесь и здесь) сводится к тому, чтобы собрать вместе активы второго эшелона, подпереть их административным ресурсом и устроить таким образом передел на рынке. Владельцем новосозданного телекоммуникационного холдинга должен стать президент Порошенко.

Данная версия не выглядит чем-то невероятным. Похожие процессы происходят, например, в банковской сфере, где выдающиеся деловые качества главного акционера Международного инвестиционного банка, раскрылись именно после его восшествия на престол. Рынок телекоммуникаций, особенно мобильной связи, организован как сообщающиеся сосуды. В условиях олигополии когда у кого-то убывает, у кого-то прибавляется.

Грядущий передел – далеко не первый на рынке. Украинский телеком пережил несколько этапов консолидации:

• Поглощение Украинскими Радиосистемами (ТМ Билайн) компании Голден Телеком, с дальнейшим поглощением объединённой компании Киевстаром.
• Объединение CDMA-операторов Велтон-Телеком и ITC (ТМ CDMA UKRAINE) с последующим их поглощением компанией Интертелеком.
• Объединение под одной крышей операторов фиксированной связи Укртелеком и Vega, а также оператора мобильной связи Тримоб.

Достаточно вспомнить, что в середине нулевых на рынке присутствовали тринадцать (!!!) операторов мобильной связи, которые использовали четыре несовместимых технологических стандарта.

Рвение госорганов при наличии политической воли общеизвестно. Свежайшим примером того, как усердие превозмогает разум, является ситуация с расчётами за международные звонки, т.н. интерконнект. С подачи НКРСИ и МЭРТ операторы телекоммуникаций сократили свои валютные поступления на фоне постепенного роста валютных же расходов.

Предохранительных механизмов, способных защитить рынок от произвола первых лиц, нет и не может быть. Участникам рынка нужно готовиться к очередному резкому изменению правил игры. Не в первый раз.