Проблемы в сфере защиты прав интеллектуальной собственности в Украине возникли вместе со становлением самой страны. Пробелы и коллизии в законодательстве, низкий уровень правовой социализации граждан, экономическая составляющая, отсутствие отлаженной системы неизбежности юридических последствий за деяние – это не полный перечень причин, по которым Украина попала в «черный список 301». Чем это грозит Украине, как изменить ситуацию и на опыт каких стран стоит обратить особое внимание? Ответы Mediasat искал у ведущих украинских юристов.
По данным отчета Торговой палаты США (USTR), Украина является лидером среди стран, которые не обеспечивают эффективную правовую охрану интеллектуальной собственности. В течение 30 дней с момента выхода отчета Торговая палата США будет решать вопрос о возбуждении расследования в отношении Украины в соответствии с разделом 301 Закона о торговле от 1974 года. Какого рода санкции могут быть применены к Украине?
Владислав Подоляк: Наверное, многие слышали о существовании «Списка 301», впрочем, вряд ли всем известно, почему Украина фигурирует в нем с «завидной» регулярностью, начиная с 1997 года. В данном документе Украина в свое время фигурировала в различных по степени тяжести нарушений прав интеллектуальной собственности статусах: и как «страна под первоочередным контролем», и как «приоритетная страна». В 2014 году Украина из (смеем предположить) политических соображений вообще внезапно получила «поблажку» и исчезла из списка, впрочем, в 2015-м вновь была в него включена. Меньше месяца назад USTR опубликовала ежегодный отчет, согласно которому Украина вновь фигурирует как «страна под первоочередным контролем». Хотя и было отмечено положительную динамику в части защиты прав интеллектуальной собственности, претензии USTR остаются неизменными – большое количество пиратской аудиовизуальной продукции, несоблюдение авторских прав в сети Интернет, почти полное отсутствие лицензионного программного обеспечения органов государственной власти.
Итак, чем же может обернуться для экономики Украины такое положение вещей? Само по себе попадание в данный список прямых санкций не предусматривает, но может стать основанием для пересмотра двусторонних соглашений и, впоследствии – для применения реальных экономических санкций со стороны США. Например, отмены таких преференций, как беспошлинный ввоз товаров и тому подобное. И пострадают от них, в первую очередь, представители бизнеса.
Если апеллировать к международному опыту борьбы с нарушением прав интеллектуальной собственности, какие страны могут стать примером для Украины и в чем именно?
Анна Кирик: В части борьбы с пиратством в сети Интернет очень интересен и показателен пример Франции, страны, которая, по сути, первой в открытую объявила о борьбе с интернет-пиратством. В 2010 году, по инициативе тогдашнего президента Николя Саркози, был принят закон, вызвавший массу споров. Согласно ему, власть получала право на перехват трафика, а также на оповещения по электронной почте тех, кто активно «выкачивает» из Сети пиратский контент. Тот, кто такое электронное оповещение игнорировал, терял доступ к Сети сроком на год, также, зависимо от тяжести преступления, мог также выплатить штраф до 300 тысяч евро или даже оказаться в тюремном заключении.
Также интересен пример Китая, который вместе с Украиной годами возглавляет «Список 301». Так, интернет-компании обязаны проверять содержимое своих сетей и удалять запрещенную информацию. С 2012 года все блогеры обязаны регистрироваться, указывая персональные данные и номера телефонов.
В соседней Польше все менее радикально – правообладатели просто-напросто выставляют недобросовестным пользователям счета за просмотренный контент.
Нужно сказать, что в Украине подобные законодательные инициативы (неоднократно выносимые на общественное обсуждение) в свое время не прошли, но общественный резонанс все-таки вызвали.
Еще один пример. В Тайване с нарушением прав интеллектуальной собственности решили бороться комплексно. Любопытен механизм борьбы с ввозом нелегальной (пиратской) аудиовизуальной продукции на территорию страны. Лицам, не имеющим официальных полномочий распространителей аудиовизуальной продукции, было запрещено ввозить в Тайвань более одной видеокассеты для личного пользования (в качестве наказания за нарушение этого правила было предусмотрено лишение свободы на срок до двух лет).
Какие правовые коллизии и пробелы в законодательстве позволяют нарушать законодательство об авторском праве?
Владислав Подоляк: На сегодняшний день львиная доля нарушений авторского права происходит в сети Интернет. Поэтому, в данном конкретном случае, речь идет не просто о коллизиях и пробелах в законодательстве, а об отсутствии регулирования этого рода правоотношений как такового. И сколько не говорили бы о том, что принятие такого акта ведет к «зарегуляции», его принятие вызвано потребностями времени, хотим мы этого или нет. Тем более, такого рода законы и подзаконные акты уже существуют во Франции, Китае, Российской Федерации. 10 мая 2016 года была предпринята очередная попытка урегулировать данные правоотношения и на уровне украинского законодательства – главой Кабмина в Верховный Совет Украины внесен законопроект №4629, посвященный данному вопросу.
Если говорить более обобщенно, то ситуация совершенно парадоксальна – Законом Украины «Об авторском праве и смежных правах» для «пиратов» предусмотрена ответственность. Впрочем, кажется, что для нарушителей более приемлемо выплатить сравнительно небольшую (в масштабах оборота пиратской продукции в нашей стране) компенсацию в случае предъявления иска от правообладателя, чем заключать с последним лицензионный договор.
Кроме того, стоит всерьез задуматься о введении ответственности для пользователей нелегального контента в Сети и потребителей контрафактной продукции наравне с теми, кто такой контент и продукцию распространяет.
Как Украине бороться с пиратством аудиовизуального контента?
Анна Кирик: Наверное, мы не сделаем большого открытия, сказав, что успешная борьба с пиратством возможна только при условии проведения твердой и последовательной государственной политики в сфере охраны интеллектуальной собственности. При всей положительной динамике (тот же недавний законопроект №4629), вызванной в большей степени требованиями Соглашения об Ассоциации, нам, несомненно, есть куда стремиться.
Что касается Интернет-пиратства, нам кажется, что эти правоотношения нужно, для начала, урегулировать на законодательном уровне. А существование большого количества устаревших подзаконных актов, ситуацию только усугубляет. По факту и общество, и государство пытаются «бороться с мельницами» – нет единства ни в понимании общего «врага», ни в понимании того, как с ним бороться (и кто же должен нести ответственность – провайдер или владелец сайта?).
Не может не радовать тот факт, что, помимо государства, с данной проблемой также пытаются бороться те, кто в этом непосредственно заинтересован. Так, несколько лет назад четырьмя крупнейшими украинскими медиагруппами была создана инициатива «Чистое небо», призванная минимизировать количество сайтов с пиратским контентом. При всех положительных моментах, ее авторам всё же следует поработать над привлечением к работе над инициативой, как представителей общественности, так и специалистов в сфере интернет-права.
С пиратской продукцией (аудио-, видеодисками, пиратским программным обеспечением, который можно с легкостью приобрести на материальных носителях) всё также обстоит непросто. По данным Минэкономики, лишь 17% такого продукта в нашей стране — легальны. Безусловно, можно до бесконечности рассуждать о необходимости ужесточения ответственности, как для производителей, так и для потребителей пиратской продукции (что также применимо и к явлению Интернет-пиратства). Но, с учетом того, что львиная доля тех же пиратских дисков ввозится в Украину из-за границы, не стоит пренебрегать таким способом защиты прав интеллектуальной собственности, как внесение соответствующих данных в Таможенный реестр.
Какой механизм оценки ущерба от пиратства? Кроме экономического ущерба, существует ли практика возмещения моральных убытков?
Анна Кирик: Единого механизма оценки материального ущерба от пиратства на сегодня не существует. Широко распространено мнение о том, что любой бесплатно скопированный фрагмент контента/проданный пиратский диск наносит урон в размере стоимости его подлинного эквивалента (такое предположение в теории также называется нормой замещения 1:1). Только вопрос вот в чем: а во всех ли случаях человек, к примеру, покупающий пиратский диск с программой, стал бы при возможности покупать его подлинный эквивалент? Ответ очевиден.
Пока эта проблема на законодательном уровне урегулирована не будет, не может идти и речи о справедливой компенсации правообладателю в суде. А к каким последствиям это приведет, вполне очевидно – за счет того, что правообладатели разочаруются в судебном механизме защиты их прав, и, в большинстве случаев, пустят ситуацию на самотек, пиратство и дальше будет «процветать».
Моральный ущерб взыскивать не только можно, а и нужно – такую возможность предусматривают как Гражданский кодекс и Закон Украины «Об авторском праве и смежных правах», так и практика Верховного Суда. В свое время взыскание морального ущерба наряду с денежной компенсацией в украинских судах активно практиковала всемирно известная компания «Майкрософт». Другое дело, что сами судьи во взыскании морального ущерба часто отказывают – мол, какой ущерб здоровью или моральному состоянию правообладателя может нанести факт незаконного распространения результатов творческой деятельности, к примеру, в сети Интернет? И почему-то все упускают тот факт, что, с огромной вероятностью, начав смотреть в Сети пиратский фильм в посредственном качестве, зритель в дальнейшем просто потеряет к нему интерес.
Александра Одинец: Наличие убытков является первым и обязательным критерием для оценки ущерба, причиненного владельцу авторского права вследствие его нарушения третьими лицами. Обобщая действующее законодательство Украины (ст. 22 Гражданского кодекса Украины, ст. 244 Хозяйственного кодекса Украины) и судебную практику можно определить убытки как реальные и/или необходимые затраты правообладателя (лицензиара и/или лицензиата) на работы, услуги, материалы по рыночным ценам (по состоянию на дату нарушения либо на дату проведения соответствующей судебной экспертизы либо на дату, определенную решением суда), необходимые для возобновления нарушенного права, а также неполученные доходы, которые правообладатель (лицензиар и/или лицензиат) получил бы при обычных условиях гражданского оборота, если бы его права интеллектуальной собственности не были бы нарушены. Таким образом, при оценке ущерба вследствие нарушения авторских прав принимается во внимание не только реальные убытки, понесенные правообладателем, но и размер неполученных доходов («упущенная выгода»).
Согласование расчетов по определению размеров убытков производится заинтересованными сторонами (правообладателем и нарушителем авторских прав) при условии компромиссного разрешения конфликта сторонами. В противном случае необходимые расчеты или сопоставление предъявленных сторонами расчетов производится аттестованными судебными экспертами, назначаемыми (назначаемой) решением (постановлением) судебных органов.
Так, к числу факторов, влияющих на размеры убытков обладателя исключительных прав на компьютерную программу, понесенных в результате противоправных действий какого-либо лица можно отнести: количество контрафактных копий программы, произведенных и реализованных нарушителем прав; цены, установленные обладателем имущественных прав; предельные собственные цены потенциальных покупателей копий программ; тип сегмента рынка реализации контрафактной продукции; качество контрафактной продукции (влияние его па конъюнктуру рынка, а в случае некачественного исполнения – на деловую репутацию обладателя исключительных прав; степень насыщения рынка контрафактной продукцией.
Как существуют правовые механизмы защиты авторского права в соцсетях? Есть ли зарубежные прецеденты?
Владислав Подоляк: Сразу оговоримся, что безупречного механизма защиты авторского права в соцсетях на сегодняшний день не существует, что прямо связано со спецификой сети Интернет и социальных сетей как таковых.
В данной ситуации вероятность успешной защиты авторского права во многом зависит от быстроты реакции правообладателя и собранной им доказательной базы (второе же напрямую зависит от первого). Относительно простой и действенный способ – зафиксировать факт использования объекта авторского права в той или иной соцсети конкретным лицом. В последние годы всё же «лед тронулся» и суды стран большинства СНГ, скрепя сердце, стали признавать скриншоты, правда, заверенные нотариально. К слову, в Украине такого нотариального действия не предусмотрено – еще один законодательный «пробел», требующий незамедлительного урегулирования.
За примерами далеко ходить не нужно – известны прецеденты, когда правообладатели взыскивали с небезызвестной российской социальной сети «Вконтакте» круглые суммы за нелегальное размещение аудиоконтента (к примеру, в свое время «Вконтакте выплатил 210 тысяч рублей в пользу группы компаний «Gala Records»). В то же время, процент отказов в удовлетворении таких исков также велик – то истец «забудет» предоставить суду доказательства того, что он является правообладателем, то представители соцсетей «переведут стрелки» на пользователей, ведь спорные аудиозаписи-то загрузили они… Опять же, возвращаемся к вопросу, который всё это время на поверхности, – так несет ли собственник сайта ответственность за нарушение авторских прав третьих лиц пользователями?
Три совета украинской законодательной и исполнительной власти, следуя которым ситуация с защитой интеллектуальной собственности поменяется в лучшую сторону.
Александра Одинец: На данном этапе развития нашей экономики в целом сложно что-то советовать. Ведь, как говорится, вряд ли человек, получающий минимальную заработную плату, будет думать о том, какой вред он нанесет экономике страны, если будет пользоваться контрафактным программным обеспечением, или, к примеру, купит вещь поддельного бренда. По моему мнению, проблемы нарушения прав интеллектуальной собственности, распространением контрафактной продукции тесно связаны с экономической ситуацией в стране. И даже имея прогрессивную законодательную базу в этой сфере, невозможно избежать потенциальных нарушений прав интеллектуальной собственности. Конечно же, существует ряд неразрешенных вопросов и правовых коллизий, требующий законодательного урегулирования, принятия соответствующих нормативных актов, адаптации действующего законодательства с нормами ЕС и т.д. Однако, без улучшения экономической ситуации в стране и роста благосостояния населения – потребителей той или иной продукции вряд ли можно говорить о действенных методах борьбы с нарушениями прав интеллектуальной собственности, плагиатом, распространением контрафакта и т.д.
Владислав Подоляк: Во-первых, без законодательных изменений с мертвой точки ситуация не сдвинется. Пиратство будет приобретать всё новые масштабы и формы, а Украина и дальше будет фигурировать в пресловутом «Списке 301». Самые «болезненные» вопросы на сегодня – определение субъектов правовой ответственности за правонарушения в сети Интернет, а также привлечение к ответственности пользователей пиратской продукции, унификация подходов к оценке ущерба от пиратства. Кроме того, если посмотреть объективно, ряд законодательных авторско-правовых норм уже давно морально устарел.
Во-вторых, необходимо информирование общественности и правообладателей о существующих на сегодня механизмах защиты права интеллектуальной собственности. К примеру, о той же возможности внести объект авторского права в Таможенный реестр знают далеко не все правообладатели. Вложенные государством средства в «рекламу» способов защиты авторских и смежных прав обязательно вернутся ему сторицей, по крайней мере, в форме иностранных инвестиций в экономику.
В-третьих, особенно в контексте евроинтеграционных процессов, действия правительства должны быть направлены на укрепление международного сотрудничества в части борьбы с нарушениями прав интеллектуальной собственности. В то же время, необходимо помнить, что сотрудничество подразумевает не только подписание дво- и многосторонних соглашений, а и реальное выполнение их условий. Иначе Украина рискует так никогда и не распрощаться со «Списком 301», а лидерство в подобных рейтингах – это явно не то, к чему стоит стремиться молодому государству с большим потенциалом (в том числе, интеллектуальным).
На вопросы отвечали:
