Виктор Мирский: «Если не найдем своего зрителя – мы проиграем»

Виктор, расскажите, пожалуйста, о книге «FILM.UA Факультет. Конспект 2014/2015» – кому из медийных и киношных специалистов она обязательна к прочтению?

Я не чувствую себя в праве указывать читателям, что и когда им читать. Могу лишь отметить, что люди, интересующиеся современным кино и телевидением, найдут в этой книге много полезного. Как минимум, прочитать советы того же Романа Балаяна или Оксаны Байрак весьма не вредно, потому что эти люди успешны и многого добились в своей сфере. Практики, активно работающие в индустрии, откровенно делились своим опытом, рассказывали как про удачи, так и, что особенно интересно, про ошибки. Решение моих коллег перенести на бумагу и издать в виде книги все выступления на мастер-классах «FILM.UA Факультет» – очень мудрое.

А какие книги читаете Вы? Назовите несколько любимых и несколько последних из прочитанных книг.

Книги читаю. В последние годы, к сожалению, не так часто как мне бы хотелось. Значительно чаще читаю сценарии – разные – и хорошие, и плохие, чаще плохие. Поэтому с книгами сейчас все не так радостно, как в школьные и студенческие годы, но стараюсь находить время. Читаю, например, мемуары. Из того, что точно могу рекомендовать, – воспоминания Мориса Палеолога – французского посла в России времен Первой мировой войны. Не менее интересны мемуары Голды Меир, премьер-министра Израиля. Весьма поучительны тюремные записки личного архитектора Гитлера – Альберта Шпеера. Черчилля, безусловно, рекомендую всем, интересующимся историей ХХ века. Мемуары С.Ю. Витте – не скажу, что легкое чтение, текст немного сумбурный, но вне всяких сомнений интересный и поучительный.

Если же говорить о художественной литературе, то Довлатова перечитываю регулярно, буквально по несколько страниц, с любого места, просто если хочу немного отдохнуть. Из последних впечатлений – «Проблема Спинозы», автор – американский психиатр Ирвин Ялом. Мне очень понравилось – легко читается, очень познавательно. Еще – «Жестокий век» Исайи Калашникова.

Какие тенденции на рынке производства сериалов появились в связи с непростыми украино-российскими отношениями?

Во-первых, и у нас, и в России рухнула экономика, это отразилось на производственных бюджетах. Соответственно, мы столкнулись с необходимостью за меньшие деньги обеспечивать тот же уровень качества, который давали, например, в 2012 или в 2013 году. А это, на самом деле, не так просто. Я бы даже сказал – очень тяжело. Совмещение же экономического кризиса с политическим, естественно, усугубило ситуацию. Если говорить о тенденциях на украинском рынке, то заметно, что все продакшены и телевизионные каналы пытаются производить локальный продукт, который, к сожалению, в силу мизерных бюджетов, за редким исключением, особого интереса не вызывает. Зрителя не обманешь. Особенно если говорить о сериалах.

Насколько снизились закупочные бюджеты телеканалов?

Закупочные бюджеты каналов снизились примерно в три раза. Как гривна упала, так и бюджеты снизились. Если ранее гривна была 8, а сейчас она 27, то, примерно также снизились и закупочные бюджеты. Это много.

И как выживать производителям телевизионного контента в таких условиях?

Выживать тяжело. Мы пытаемся продолжать диалог с соседями. Убеждаем себя, что наш большой сосед – это не только власть, но еще и наши партнеры, с которыми мы знакомы много лет, со многими дружим, которые, в большинстве своем, мягко говоря, не разделяют агрессивной риторики. Мы ищем формы взаимодействия, потому что отдаем себе отчет, что политики приходят и уходят, а нам, нашим странам, жить. Столетия уже жили рядом и столетия еще будем жить. Не скажу, что это легко, но я пока не вижу другого пути.

Для каких еще стран вы производите контент?

Мы стараемся работать со всем миром. Представлены практически на всех крупнейших мировых телевизионных рынках. У нас есть опыт продаж нашего контента более чем на 100 территорий. Другой вопрос, что это тяжелый, затратный путь. Мы должны понимать, что в каждой стране свои производители, свои, скажем так, «голодные рты», и их совершенно не радует мысль, что вот придут какие-то ребята с Украины и заберут у них часть бюджета. Это бизнес. Ни одна страна, в том числе, та же Польша, о которой сейчас много говорят, не торопится открывать нам свои рынки. И иллюзия о том, что нас везде ждут, конечно, не соответствует действительности. Поэтому ситуация непростая, но, безусловно, мы ищем пути. Активно общаемся с поляками, но надо понимать, что в ближайшее время сотрудничество с Польшей не выйдет на индустриальный уровень. Мы не станем завтра производить с поляками сотни часов видеопродукции, как минимум, потому что у нас разные языки, у нас мало денег, и мы полякам как партнерам интересны, но в очень узком сегменте, в проектах, которые хоть каким-то образом соприкасаются с Украиной. Но таких историй не будет много. Надеюсь, что в ближайшее время один, два, три проекта с той же Польшей состоятся, но их не будет пятьдесят, их не будет сто. Это важно понимать.

Украинский зритель хочет видеть нового национального героя – новый архетип, новый образ. Есть ли в работе или в планах проекты, где мы сможем увидеть подобного героя?

Кто вам это сказал? Ни я, ни вы не знаем, чего хочет украинский зритель. Поверьте, ваши или мои друзья в социальных сетях – это не вся Украина. И мы никогда не угодим всем. Мы стараемся делать проекты, которые, на наш взгляд, интересны большому количеству зрителей. И, слава Богу, раз мы уже существуем 10 лет – в большинстве случаев у нас получалось. Значит, мы попадаем в ожидания достаточного количества зрителей. Но я точно не возьму на себя смелость утверждать, что знаю, кого или что ждут украинцы.

Закон «О внесении изменений в некоторые законы Украины относительно защиты информационного телерадиопространства Украины», который определяет фильмы и сериалы российского производства запрещенными к показу в Украине, вызвал разногласия и среди медиа экспертов, и среди юристов, и среди соотечественников. Считаете ли Вы обоснованной необходимость таких запретов на уровне принятия законов?

Моя позиция на эту тему не менялась за последние два года. Я не ставил и не ставлю знак равенства между российской властью и людьми. Да, ситуация сложная, не побоюсь этого слова – трагическая. Но абсолютный запрет всего российского контента – глупость, «черные списки» в том виде, в котором они существуют сейчас, – глупость, «белые списки» – это даже не глупость, это тупость. Мы заявляем, что, в отличие от нашего соседа, мы — демократическая страна, исповедующая европейские, либеральные ценности. Но тогда давайте и вести себя именно так, даже если иногда это крайне сложно, а местами – даже неприятно. Никто не говорил, что демократия и права человека – это легко. Сейчас же мы выплескиваем ребенка вместе с водой. Когда я вижу в «черных списках» фамилию Гафта – мне больно и противно, нужно абсолютно ничего не знать про этого человека, чтобы включать его имя в какие-то там списки. И, главное, насколько мне известно, мы до сих пор толком не знаем, кто эти «талантливые люди», получившие право решать за всю страну, кого включать в эти списки, а кого нет.

Изменилось ли Ваше отношение к участию в питчингах Госкино? Ранее Вы исключали такую возможность.

Я говорил, что не принимал в них участие, когда это был чиновничий «междусобойчик». Следует признать, что за последние годы вижу определенные изменения к лучшему. Не могу сказать, что меня все устраивает, но, нужно отдать должное, ситуация меняется. Второй вопрос, что я не очень люблю иметь дело с государственными деньгами…

Почему не любите?

Потому что вся моя деятельность на протяжении почти 20 лет, сколько занимаюсь телевидением, находилась в бизнес-секторе. В нашей Группе мы рассуждаем просто – нужно произвести за 10, а продать за 12, в этом случае 2 – это прибыль, на которую мы живем. Люди, привыкшие работать с деньгами государства, как правило, не предполагают возврата. Они исходят из принципа, что государственные деньги возвращать не нужно. Запуская проект, мы зависим от финального результата, если не найдем своего зрителя – проиграем. Продюсеры, работающие за госденьги, в большинстве своем, за редким исключением, так не мыслят. Мы зарабатываем на выходе, когда продаем свой продукт, а они – на входе, когда получают деньги от государства. Это разные модели. Наша нравится мне больше, она честнее. Но, повторюсь, все, что я сказал выше, не аксиома. «Незламна», «Поводир», «Брати», еще 2-3 картины, – примеры достойного сотрудничества государства и продюсера. Но, к сожалению, пока такие случаи скорее исключение.

Какой проект 2015 года был для FILM.UA Group самым успешным? И какой не удалось сделать так, как хотелось бы?

Смотря по каким критериям определять успешность.

Например, «Нюхач» – это однозначно успешный проект.

Да, «Нюхач» был успешным. Был «Нюхач-2» – очень сложный проект, который, как нам кажется, задал новую планку производства. Безусловно успешный для нас проект – «Красная Королева» – большой, качественный, удачный сериал. Недавно закончили производство сериала «Красные браслеты», его еще нигде не было, он выйдет в эфир только в этом году. Думаю, это будет большое событие на рынке, потому что мы позволили себе затронуть темы, которые обычно в сериалах не затрагиваются. Поэтому сразу хочу выразить благодарность каналу СТБ, который пошел на риск и купил у нас этот сериал. И это, кстати, совместное производство Украины и России, мы начали его еще в 2013 году, до всех событий, и вместе с партнерами поставили себе целью закончить его во что бы то ни стало. И закончили. Мы снимали его совместно с московской компанией «АВК», мои сопродюсеры – Елена Котунова и Ольга Володина, хочу выразить им большую благодарность, потому что это сложный, большой и очень необычный проект. Когда он выйдет, уверен, это будет событие.

Говорить о каких-то неудачах мне сложно, потому что, например, мы делали сериалы «Владимирская,15» и «Никонов и Ко» исключительно для нашего внутреннего украинского рынка. И, на мой взгляд, прыгнули выше головы, потому что соотношение «цена-качество» было вне всяких сомнений в пользу качества. За маленькие деньги смогли сделать действительно достойный продукт – надо отметить всех моих коллег, кто работал над этими историями. Однако рейтинги были средние. Честно говоря, жаль, потому что силы были потрачены неимоверные, и никто не думал о прибыли, всем хотелось сделать локальный качественный продукт. Работали при этом «за двоих». Потому что денег было совсем мало, а сделать хотелось хорошо. На мой взгляд, с точки зрения качества – это хороший продукт. Но рейтинги хотелось бы иметь повыше.

Какие премьеры увидит зритель в этом году?

Я уже говорил выше о «Красных браслетах». Эфир на «СТБ». Приключенческие мелодрамы «Забудь и вспомни» и «Когда прошлое впереди» мы сделали для ТРК «Украина», «Любимая учительница» выйдет на «1+1», мистический детектив «Майор и магия» – на «ICTV». Ожидаем премьеру нашего украиноязычного сериала «Черговий лікар» на канале «Украина». Также на «Украине» выйдет сериал о подкидышах «Окно жизни», и уже состоялась премьера 4-серийного фильма Оксаны Байрак «Чтобы увидеть радугу». Очень хорошие были цифры, мы довольны результатами.

Но я уже, честно говоря, сегодня живу новыми проектами, съемки которых планируются в этом году. Во-первых, практически решено, что будет «Нюхач-3». Артем Литвиненко и Андрей Бабик уже заканчивают сценарий. С нашими постоянными авторами – Марьяной Бек и Еленой Бойко («Дом с лилиями», «Красная королева») – запустили новый сериал «В поисках надежды». В этот раз попробуем затронуть сложную тему сектантства. Режиссером на этом проекте будет киевлянин Сергей Крутин, с которым я давно хотел поработать, и вот появилась такая возможность. Готовим проект «Папа Дэн» – интересная тема взаимоотношений 24-летнего парня и 40-летней женщины. Здесь у нас будет режиссерский дебют Кристины Сиволап. Мелодраму «Чужая жизнь» будет снимать также киевлянин Саша Кириенко. Через месяц начнутся съемки. Авантюрная история «Короткое слово «нет» – наш новый совместный проект с постоянными партнерами из «Интра-фильм», как и приключенческий сериал с элементами мистики «Контакт». Эти два проекта зайдут в подготовку уже в мае. Готовим к запуску детективный сериал «Сброд». В общем, как видите, несмотря на все сложности, пытаемся работать.