- Реклама -
Конец 2016 года прошел в Киеве под лозунгом противостояния медиагрупп и провайдеров/операторов. Сколько копий было сломано, сколько конференций было проведено, сколько закрытых встреч и рабочих групп проведено, а накал страстей никак не угасал. В новом 2017-м году пиковое противостояние произошло в январе. Одесса отключила на несколько дней все общенациональные каналы. «Ланет» отключил группу каналов «Интер». О том, что же ждет рынок в ближайшей перспективе, мы решили узнать у Федора Гречанинова – представителя медиагруппы StarLightMedia.
Самый главный насущный вопрос. Государство 10 лет назад решило, что эфир нужно защищать, каналы из эфира обязаны быть в кабеле, – так родилась универсальная программная услуга (УПУ), которая за время своего существования пыталась несколько раз претерпеть изменения. Начиная c того, что в нее должны были войти вообще все каналы, которые существуют в Украине. УПУ образца 2006 года как противостояние с кабельщиками из Николаева и Луганска – это правильное решение для рынка?

Непосредственно по поводу самих процессов в 2006-м году и внедрения универсальной программной услуги. Мне сложно высказывать свое мнение о том, как все это внедрялось, я не работал тогда в медиаиндустрии, поэтому к этим процессам никакого отношения не имею. Но считаю, что то решение Парламента и всех, кто был к нему причастен, было правильным. Потому что, действительно, в каждой стране власть, заботящаяся об информационной безопасности, должна всячески поддерживать производство собственного контента и своих вещателей. Если бы это решение тогда не было принято, существовала бы большая вероятность, что сильных украинских телеканалов сегодня просто не было бы. И доля просмотра российских телеканалов в стране была бы в разы выше, и мы бы спонсировали иностранные продакшены.

А сейчас украинское телевидение является сильным, качественным. Мы показываем фактически все самые популярные в мире форматы, я говорю о рынке в целом.

При этом на украинском телевидении есть и шоу, разработанные на внутреннем рынке: собственные форматы. Мы отдаем должное конкурентам, которые умеют производить свой продукт, не занимаются копипастом, отдаем должное тем независимым студиям, которые умеют снимать свой продукт, свои форматы. У нас есть в группе тоже несколько производственных компаний – StarLightFilms, Vaverka Production.

Украинские каналы являются их заказчиками, эти продакшены выросли здесь, в Украине, за деньги вещателей. А сильные украинские вещатели сегодня существуют во многом благодаря тому, что в 2006 году государство встало на сторону каналов и принятый тогда закон, позволил украинскому телевизионному рынку состояться.

Не кажется ли вам странным, что государство через закон защищает интересы коммерческих вещателей и не защищает интересы телевидения, созданного на деньги налогоплательщиков. Каналы «Рада», «Культура», ОГТРК – не особо были защищены им, как в разрезе кабеля, так и эфира цифрового.

Самая большая проблема государственных каналов в том, какая доля смотрения у них, и какой контент они производят.

Проблема государственных каналов заключается не в том, находятся они в универсальной программной услуге или нет. Самая большая проблема государственных каналов в том, какая доля смотрения у них, и какой контент они производят. Закон, который был принят в 2016 году, защищает все государственные каналы и всех местных вещателей.

Закон защищал только коммерческое, а не государственное телевидение. Из государственного на тот момент существовало «УТ-1» с нонсенсом в виде «Эры» врезающейся в тело первого канала страны.

На те дотации от государства, которые получает UA:Перший, коммерческий вещатель построил бы канал совершенно другого качества. У него были бы другие доли смотрения, соответственно, другие доходы.

Если мы посмотрим на доли Первого национального канала то, к сожалению, ему это мало помогло. Важно понимать, что дело не только в деньгах. Есть еще много других вопросов, связанных с построением сетки и прочими организационными вопросами. На те дотации от государства, которые получает UA:Перший, коммерческий вещатель построил бы канал совершенно другого качества. У него были бы другие доли смотрения, соответственно, другие доходы. Поэтому вопрос о защите государственного телевидения, реализуется не в этой плоскости.

Главная проблема государства – кадры?

Я думаю, что для того, чтобы что-то менять в государстве, на рынке или предприятии – важно, чтобы были люди с четким видением того, что они хотят сделать. Все начинается с видения, с желания, с цели. Может ли украинское государственное телевидение выглядеть лучше – несомненно, да! Для этого нужно, чтобы появился кто-то, кто хочет, чтобы так было; кто будет организовывать и вести весь процесс. Но мы не имеем к государственному телевидению никакого отношения.

Ваша медиагруппа в отличие от остальных участников рынка начинала с нуля, с построения сети, с полной коммерциализации процессов, у вас не было в нагрузку сетей УТ-1, УТ-2, УТ-3, вы максимально готовы к любым изменениям на рынке?

Да, так и есть. Я имею некоторое отношение к появлению «Нового канала». Действительно, мы все делали с нуля. Это был сугубо коммерческий проект и, в общем-то, наверное, этим мы сильно отличаемся от других участников рынка. И иногда, когда в публичном поле звучит обвинение, что украинские медиагруппы построились на чем-то приватизированном – это не правда. На тех же «Интере» и «1+1» уже несколько раз менялись собственники, поэтому пенять сегодняшним собственникам на то, что когда-то «Интер» или «1+1» строились и используют что-то – некорректно. Важно понять, что люди, сегодня управляющие этими каналами, не имеют отношения к тому, что происходило тогда.

StarLightMedia изначально коммерческий проект. Вы готовы к возможности оптимизации и увеличения прибыли больше чем другие?

Возможно.

Давайте будем честны, в Украине, если не брать экономическую составляющую, нет массовой культуры потребления любого платного контента, полное нивелирование авторского и смежных прав. Должна появиться на рынке какая-то сила, которая попытается изменить ситуацию и побороть пиратство и заставить ценить чужой интеллектуальный труд?

Для того чтобы делать рынок телевидения, платного или бесплатного, нужно реформировать то, что есть. Происходящее сейчас – это здоровая реформа.

Я не думаю, что это можно делать некрасивым способом. Я не думаю, что «некрасивый способ» – это хорошая история для добрых изменений. Говоря о том, своевременный этот закон или нет, я думаю, что принять его в 2016 было не лучше и не хуже, чем в 15 или 17.

Для того чтобы делать рынок телевидения, платного или бесплатного, нужно реформировать то, что есть. Происходящее сейчас – это здоровая реформа. Перед тем, как вступать в процесс, мы изучали, как все построено в разных странах мира. Не секрет, что самая эффективная модель с точки зрения контента, его создания и распространения – это американская. Мы внимательно изучали американский рынок. Там такая реформа произошла в 1993 году. В1992 был принят соответствующий акт, а в 1993 произошел переход на коммерческие отношения между вещателями и провайдерами.

Что произошло у американцев?

Мы смотрели на отношения коммерческих провайдеров и вещателей. Если посмотреть на динамику развития платного телевидения в Штатах с 93 года, мы увидим, как каждый год происходил большой рост. И реформа, в том числе, была одним из драйверов этого роста. С одной стороны, у провайдеров появился дополнительный расход, в виде оплаты крупнейшим национальным телеканалам, а с другой стороны, национальные каналы понимали, что им нужно создавать разницу между эфиром до платы и после.

Вещатели поняли: чтобы получать деньги от платного телевидения – нужно что-то давать. Они создали большое количество высококлассных кабельных платных каналов, за счет продажи которых и развивалось кабельное ТВ в США. В тот момент, когда вещатели стали заинтересованы в том, чтобы развивать кабельное телевидение – а кабельные провайдеры заинтересованы в этом по умолчанию – как только они оказались в одной лодке, в Штатах и началось бурное развитие.

Бурный рост происходит, когда на рынке есть деньги. Есть ли деньги в Украине?

На нашем рынке тоже есть деньги. Их меньше, но и стоит все дешевле.

У меня возникает мысль, что украинский «средний региональный» кабельщик немного побаивается конкуренции, потому что украинские общенациональные телеканалы, которые присутствуют в эфире настолько самодостаточны, что зрителям иногда достаточно и этих каналов, им не интересны каналы поверх того что есть в эфире, они готовы пойти за бесплатным и удовлетвориться минимумом?

Это понятное опасение. Мы его: а) знаем; б) понимаем. Оно обоснованное. Поэтому я и говорю, что для того чтобы растить платный рынок, нам нужно создать для зрителя очевидную разницу между тем, что он видит в эфире, и тем, что он может увидеть за дополнительную плату. В Штатах появились дополнительные платные каналы, создаваемые платными вещателями – у нас этих платных, сильных, премиальных каналов нет. Украинских нет. Вещатели этим сегментом не занимаются, мы не делали классные прицельные платные каналы. Я не говорю о футболе, спорт – это отдельная тема. Сейчас у нас появляется смысл в том, чтобы это делать. И когда мы начнем это делать, это и будет одним из драйверов роста. Это может быть и покупной иностранный контент, но иначе пакетированный, собранный.

Сколько рынку нужно качественных каналов украинского происхождения и покупных?

Эфирный телеканал – это очень дорогое удовольствие. Сделать платный тематический канал значительно проще и намного дешевле.

Я не думаю, что нам нужно 100 каналов украинского производства. То, что сейчас должны сделать украинские производители, в том числе и мы: подумать, какие можно создать сильные каналы со значимым смотрением, с большой долей, платные.

В этот момент возможность сделать платные каналы появляется и у других производителей, потому что эфирный канал – это очень дорогое удовольствие. Сделать платный тематический канал значительно проще и намного дешевле. И мы понимаем, что сейчас на рынке появится место не только для наших каналов, новых потенциальных платных, но и для других национальных независимых производителей.

Яркий пример тому – Студия «Квартал 95». Они сами создали свой контент, и Квартал не является вещателем. Но они в состоянии сделать собственный канал. И у этого канала есть и будет своя аудитория, готовая за него платить.

Мы считаем, что каждая аудитория имеет право на интересный ей контент, за который она готова платить.

Я не хочу зацикливаться только на украинском контенте. Мы будем смотреть на то, какой иностранный контент можно показывать. Я допускаю, что у нас будут каналы сделанные полностью из иностранного контента. В Украине очень разные ценности, разные вкусы. Есть доля аудитории, которая ностальгирует по СССР, есть аудитория, которая любит только украинское, есть прозападная аудитория, для которой интересен контент оттуда. И мы в этом смысле не хотим что-то навязывать. Мы считаем, что каждая аудитория имеет право на интересный ей контент, за который она готова платить. Поэтому мы будем сейчас смотреть на рынок, на всю ситуацию как на возможность.

Мы хотим, чтобы и провайдеры смотрели на то, что сейчас происходит, не как на угрозу, а как на возможность.

Хорошо ли что мы проводим реформу? – Да. Сами провайдеры и ассоциации, даже те, кто сопротивлялись этому закону, например Телекомпалата, говорят о том, что это правильная реформа, и да – это правильное сокращение универсальной программной услуги. Ее нужно было сократить. Собственно это все, о чем был закон.

Важно, чтобы внутри индустрии провайдеров появилась консолидированная позиция, о том, что такое хорошо, а что такое плохо.

Мы не вмешиваемся в вопросы того, должны быть провайдеры лицензированы по старой процедуре или они должны получать лицензию заявительным принципом. Мы не участники этого процесса. Мы не представляем одну или другую позицию. Индустрию нужно реформировать дальше. Нужно принимать антипиратские законы. Важно, чтобы внутри индустрии провайдеров появилась консолидированная позиция, о том, что такое хорошо, а что такое плохо.

Например, часть провайдеров очень хочет, чтобы мы боролись с пиратством. И в этот же момент, другая часть провайдеров и даже ассоциаций провайдеров и какие-то отдельные лидеры этих ассоциаций, постоянно критикуют антипиратские законы и любые антипиратские инициативы. Один и тот же человек говорит «за», а потом «против».

Нам очень тяжело работать с такими партнерами. Мы очень хотим, чтобы у провайдеров была понятная нам позиция.

Мы хотим бороться с пиратством? Окей. Давайте вместе бороться. И, исходя из этого, применять ряд решений. И когда определенные провайдеры говорят нам, что они хотят, чтобы медиагруппы закодировали спутниковый сигнал и считают, что это полезно для рынка – мы говорим хорошо, мы готовы закодировать спутник. Самое удивительное, что когда это происходит, от провайдеров нам где-то в Facebook приходят сообщения о том, что вы жадные люди, которых не беспокоит информационная безопасность, как можно кодировать спутник, этого сейчас делать нельзя.

Мы не хотим делать шаги, которые мешают бизнесу провайдеров. Мы хотим вместе с провайдерами строить другой, платный, большой рынок.

И у меня в этот момент возникает когнитивный диссонанс и ряд вопросов. Коллеги, определитесь, вы считаете, что это нужно делать как можно быстрее? Это позиция индустрии? Вы считаете, что это нужно делать как можно позже? С какой позицией индустрии, нам как вашим партнерам, нужно считаться и от какой исходить? Мы не хотим делать шаги, которые мешают бизнесу провайдеров. Мы хотим вместе с провайдерами строить другой, платный, большой рынок. Но для того, чтобы у нас был открытый и прозрачный диалог важно, чтобы у каждой из сторон была четкая и внятная позиция, которая не меняется каждый день.

Самые позитивные перспективы платного ТВ-рынка по мнению телегрупп?

Есть ряд провайдеров, которые откликнулись первыми на наш призыв начать диалог, они были конструктивны, они четко выражали свои опасения, пожелания, они очень повлияли на ту позицию, с которой мы вышли на рынок. Я говорю о тех провайдерах, с которыми мы общаемся с лета 2016 года. Я не хочу называть их по именам. Но пользуясь случаем, если они будут читать это интервью, хочу их поблагодарить за конструктивную позицию.

Что касается всего остального рынка. Когда мы призвали сесть за стол переговоров, после принятия решения в первом чтении, большая часть провайдеров и ассоциаций заявили «пусть во втором чтении примут, и тогда мы сядем». После этого мы опять пригласили всех за стол. Сказали – пусть Президент подпишет и тогда будет о чем говорить. Президент подписал, мы снова пригласили всех за стол. Осталось меньше двух месяцев – они сказали: «мы подумаем». И вместо «подумаем», начались разные PR-кампании, начатые против медиагрупп. И я считаю, что те люди, которые начали такие PR-кампании, являются большой проблемой. Часть проблем мы видим уже сейчас. Проблем для рынка. Ведь PR-кампания – это обращение к широким слоям населения.

Проблема заключается в том, что есть ряд провайдеров, которые пытаются донести до абонентов идею, что украинские каналы – это плохо, они плохие, там одна реклама. Они формируют негативный имидж украинских каналов.

Мы не начинали этого. Но в какой-то момент мы вынуждены уже были отвечать, формировать альтернативную точку зрения и доносить ее до зрителей и абонентов. Проблема заключается в том, что есть ряд провайдеров, которые пытаются донести до абонентов идею, что украинские каналы – это плохо, они плохие, там одна реклама. Они формируют негативный имидж украинских каналов.

Наше обращение к населению заключается в том, что многие провайдеры не исходят из интересов своих абонентов, а исходят из личных обид, что хуже – эмоций. Таким образом, мы вольно или невольно, формируем у зрителя ощущение, что провайдеры тоже не молодцы. Когда украинский зритель и абонент думает, что украинские телеканалы это плохо и украинские провайдеры это плохо – это явно не в пользу нашему рынку. Потому что люди в этот момент могут не понять: почему я должен платить одному негодяю, чтобы он мне показывал за мои деньги других негодяев? Это плохо.

Когда украинский зритель и абонент думает, что украинские телеканалы это плохо и украинские провайдеры это плохо – это явно не в пользу нашему рынку. Потому что люди в этот момент могут не понять: почему я должен платить одному негодяю, чтобы он мне показывал за мои деньги других негодяев? Это плохо.

И в этой ситуации мы можем вспомнить историю и посмотреть на те ассоциации, тех провайдеров и отдельных людей, которые раздували жар этого костра. И сказать, что смотрите – они создали проблему, которая сейчас не отразится. Но это то, что будет нам мешать работать добрую половину 2017 года и это то, что мы должны будем менять совместно с провайдерами, с которыми мы подпишем договор. Это противостояние в PR-плоскости – ошибка тех, кто его начал. Это зло как для провайдеров, так и для каналов.

Уверен, что зрителям и абонентам и без этого есть по поводу чего опечалиться. Есть настоящие проблемы, которые измеряются не изменением стоимости услуг в размерах 75 копеек, а ценами, например, на коммунальные услуги на 500, 1000 гривен. Есть настоящая проблема, и не нужно зрителю пытаться объяснить, что тебе еще и тут придется платить. Это лишняя коммуникация.

При этом в нашей коммуникации мы никогда не говорили, что провайдеры берут слишком большие деньги.

Может проблема в недосказанности кто и что продает?

У меня нет отношений с абонентом, у меня есть отношения с провайдером.

Есть бизнес провайдеров, у провайдера есть пакетное предложение. Один предлагает пакет с нашими каналами, другой без наших каналов в пакете. У меня нет отношений с абонентом, у меня есть отношения с провайдером. Я спрашиваю провайдера – правда ли, что пакет, который включает мои каналы, лучше, чем пакет без моих каналов? Он говорит – да, это правда. То есть этот пакет имеет добавленную стоимость, ценность для абонента в сравнении с другим пакетом? – Да. Я с тебя как с провайдера хочу получить за то, что ты ведешь свой бизнес, используя мои каналы.

В этот момент, позиция провайдера по отношению к абоненту – хочет он переложить на него деньги, может ли заплатить сам или воспользоваться ситуацией и взять с него +10, +20 гривен – это дело провайдера. Если провайдер считает, что мои каналы не нужны ему для ведения бизнеса – пусть откажется.

За контент платит потребитель. Нужно было прийти к провайдеру и сказать вот вы берете с потребителя 10 гривен, берите 20, но 5 платите нам.

Для меня провайдер – это не просто посредник.

Для меня провайдер – это не просто посредник. Он берет деньги за обслуживание сети, за доступ к телеканалам, он занимается пакетированием. У каждого провайдера своя бизнес-модель. У провайдера растут расходы – что делает провайдер? Либо он итак достаточно зарабатывает и может сократить свою маржу, либо перекладывает свои расходы на абонента или если он понимает, что рост его расходов сокрушителен для его бизнеса – он отказывается от таких расходов и таких каналов. У меня отношения с провайдером, а не с его абонентом.

Контент вы делаете для зрителя, а не для провайдера.

Провайдер – хозяйствующий субъект. Для меня посредник – это тот, кто практически не приносит дополнительной стоимости. Он должен проложить сеть, обслуживать ее, пакетировать каналы. То, что он дает зрителю, это не то, что я ему даю. Мы делаем каналы для зрителя, но отдаем их провайдерам.

Провайдер это тот, кто взял, и перепродал. Мы говорим о коммерции!

Закон вступил в силу 1 января 2017 г. Канал 31 декабря транслировался? Транслировался. Для кого? Для зрителя. И первого числа канал для зрителя и позже для зрителя. Мы делаем контент для зрителя. Есть зритель, и есть абонент.

Мы понимаем, что используя наши каналы, любой провайдер может делать бизнес лучше, чем не используя. Если они считают, что мы ошибаемся, или наши каналы им не интересны – они их отключают.

Мы хотим, чтобы нас смотрели. Эфирные каналы свободные – мы платим за распространение сигнала. Мы понимаем, что используя наши каналы, любой провайдер может делать бизнес лучше, чем не используя. Если они считают, что мы ошибаемся, или наши каналы им не интересны – они их отключают. Их бизнес заключается в том, чтобы продать абоненту какие-то пакеты. Если они считают, что наши каналы им для этого нужны – они заключают договор. Если они считают, что наши каналы им для этого не нужны – не соглашаются платить. Если бы они продавали абоненту отдельный пакет, который называется StarLightMedia, или продавали только канал «СТБ», тогда действительно, в этой ситуации – провайдер, с моей точки зрения, только посредник. Тогда бы я ему сказал, что я хочу за канал получить условно 10 гривен, 5 из которых можешь оставить себе. Договорились – договорились. Но сейчас, это другая модель. Когда мы создадим платные каналы, мы их создадим для того, чтобы они работали, так как ты говоришь.

Что вы предлагаете провайдерам?

Наши каналы. Провайдер для нас покупатель.

Что он дальше должен сделать с этим продуктом?

Он должен его использовать таким образом как мы договорились. У него есть ограничения о том, как их можно использовать. Это нормально каждый раз при покупке прав. Мы тоже так делаем, когда покупаем права. Здесь важно понимать, что то, чем мы торгуем – не колбаса. Если я пришел и купил колбасу, и мне диктуют условия, как я могу ее использовать – это звучит глупо. Потому что колбаса – это товар. Когда товаром становятся права, для прав это обычно и нормально. Права продаются не просто – купил права на фильм и делай что хочешь – нет, ты купил права, чтобы использовать их только на тех условиях, что прописаны и оплачены, и ни в коем случае не иначе. Я не могу продать эти права для каких-то премиальных пакетов внутри пакета провайдера.

Права куплены на показ в эфире в самом простом доступном способе с максимальным покрытием. Люди не понимают, почему они не могут пакетировать. А пакетировать они не могут, потому что права куплены на самый простой способ с максимальным покрытием, а если будут покупаться права на пакетирование, цена будет не 75 копеек, а намного больше. Потому что чем меньше ограничений, тем права дороже. Как рынку объяснить ценообразование?

Чем шире аудитория, на которую ты вещаешь, тем дороже платишь.

Мы сегодня покупаем самые дорогие права. Чем шире аудитория, на которую ты вещаешь, тем дороже платишь. Дело здесь отчасти в том, что если бы мы хотели передавать наши права для каких-то узких пакетов, нам бы нужно было докупить PayTV права. Но тут важно понимать другую историю. Ключевые деньги мы получаем за счет рекламы. А когда, я сокращаю аудиторию, у меня возникает еще дополнительный расход. Если бы кто-то захотел купить узкий пакет StarLightMedia, даже с рекламой, то экономически оправданная цена была бы не 75 копеек, а около 30 гривен. Любой провайдер, который умеет считать, не будет платить такие деньги. То есть, мы даже не делаем такое предложение – рынок к этому не готов.

Все очень просто подсчитать. Если провайдеры говорят: вот вы есть на спутнике, в эфире, у нас – это неправильная конкуренция. Ок. Давайте подсчитаем. Мы понимаем, что рекламный рынок телевидения – плюс-минус 4 млрд. гривен в год. А абонентов платного ТВ – около 4-х млн. Получается на каждого абонента 1000 грн в год либо 84 грн. в месяц. Это если платят все, без исключений. При таких раскладах мы готовы уйти из эфира, со спутника и присутствовать только лишь в кабеле. Когда начинаются предложения изменить систему пакетирования, доставки сигнала, ограничений – все можно подсчитать. Готов ли рынок оплачивать?

Что за проблема с провайдерами IPTV? Участники рынка говорят, медиагруппы обязуеют перепродавать телеканалы и не разрешают их субсидировать.

Я пытаюсь понять, что за кривотолки случились на рынке. Искажение происходит в сегменте интернет-провайдеров у которых есть IPTV.

Человек платит за право к доступу. Не имеет значение, смотрит ли он канал «СТБ» 24 часа в сутки или он никогда его не включает.

У провайдера есть 10 000 абонентов ШПД, 1000 из которых, как он говорит, пользуются телевидением, но доступно оно всем 10 000. Мы говорим, товарищ IPTV-провайдер, вот тебе счет за 10 000 пользователей. Мы же говорили, человек платит за право к доступу. Не имеет значение, смотрит ли человек «СТБ» 24 часа или он никогда его не включает. Мы говорим такому провайдеру: хочешь платить за 1000 человек? – ограничь остальных технически. Сделай так, чтобы доступ был только у этой 1000. Если ты хочешь платить не за 10 000, а за 1000 – сделать так, чтобы только 1000 имела возможность смотреть. И будь добр, покажи мне, что это за тысяча. Чтобы ограничить и понять, что это 1000 мне нужно поставить плату?

Можно поставить галочку в кабинете пользователя? Но ведь, правда, не все абоненты ШПД даже знают о существовании IPTV, они интернет купили, а не ТВ.

Почему не поставить галочку, если это бесплатно? Провайдер прямо сейчас может сказать, что я хочу быть бесплатным – вот вам деньги за 10000. Или он говорит, что я хочу ограничить, и тогда вводит плату.

Провайдер говорит, у меня есть 10000 клиентов. По моей статистике технический контакт со средой имели не больше 20% процентов. Для аудитории, которая контактировала с интернет ТВ, я ввожу всяческие сообщения о том, что если хочешь смотреть бесплатно – поставь галочку, а остальным я отключу.

Все остальные не могут поставить галочку и завтра снова смотреть? Если единственное, что их отделяет от телика это галочка – значит, у них есть доступ.

Правильно я понимаю, что есть провайдер, который собирает 150 гривен с абонента за интернет. Телик дает бесплатно, и мы его заставляем, как он говорит, платить за телик. Он не хочет, чтобы цена превысила 150 гривен. Его претензия в том, что мы заставляем его брать деньги с людей? У меня вопрос. В этот момент мы ограничили его в том, может ли он менять цену за услугу? Провайдер может спросить, кто хочет смотреть телевизор? Абоненты подняли руки. И он для них говорит, что они должны платить 10 гривен за телевидение, но тогда интернет для них 140 гривен. Кто им мешает так сделать?

Не знаю.

И я не знаю.

А если после нажатия галочки, подключение со следующего месяца?

Возможна ли такая модель, при которой и провайдер придумает как ему хорошо, и мы придумаем как нам хорошо? И мы все это продумаем со всех точек зрения и скажем, окей – так можно, расскажем об этом всему рынку, потому что у нас для всех равные условия, и рынок не скажет: они сошли с ума, а скажет «о ура классно, все хорошо»? – Да. Но это невозможно сделать на протяжении 10 дней. (Интервью состоялось 28 декабря 2016 г, – прим. редакции).

Мы переговоры не успеем провести. Если ввести сюда IPTV провайдеров, у нас их тысячи. Мы не успеем провести коммуникацию. Если бы мы в июле 2016 года начали диалог, мы бы скорее всего имели сегодня модель, которая была бы понятнее.

Является ли модель, которую мы предложили рынку самой лучшей? Нет. Являются ли предложенные нами условия самыми лучшими? – Нет. Содержатся ли в ней какие-то ошибки, которые могут помешать отдельным провайдерам или нам? – Да. Можно ли усовершенствовать эту систему? – Да! Но со временем и в ходе переговорного процесса.

Те, кто не успел с вами вступить в бизнес-отношения или переговорный процесс до 1 января 2017 года, что им делать?

Если они хотят вещать наши каналы – заключить договор. Или если они хотят отключить наши каналы и начать переговорный процесс, быть готовыми платить больше. Мы планируем повышать стоимость, мы об этом говорили.

IPTV – самая большая проблема со стороны выравнивания рынка. Провайдеры приучали пользователя к бесплатному ТВ.

В июне 2016 года нужно было сесть за стол переговоров. Поговорить и все продумать. Есть простая история – можно заключить с нами партнерские отношения, и затем обсуждать, как эту систему улучшить.

С точки зрения дистрибьюции, вам как производителю контента, нужно работать со всеми? Или взять на рынке 100 самых сговорчивых контрагентов и заявить рынку, что весь продукт потребители будут покупать только через них.

2017 год мы хотим провести в большом диалоге с рынком. К концу 2017 года мы надеемся выйти на другие условия, которые оговорены с рынком.

Мы озвучили недавно некоторые условия. Система простая – независимо ни от чего, есть определенная сумма с абонента. В независимости от того IPTV это или кабель, село или город, количества абонентов. Это условие – да. Почему мы сделали такую простую систему? Потому что без основательного диалога на рынке, невозможно было сделать систему, которая бы учитывала все нюансы.

Мы видели, что у нас оставалось меньше двух месяцев до вступления закона в силу, когда мы начали озвучивать условия. Если бы условия были бы более сложными, мы бы не успели сделать то, что удалось за эти два месяца. Мы были зажаты строками, рамками, мы старались быть адекватными, в рамках тех сроков, которые у нас были и задач.

2017 год мы хотим провести в большом диалоге с рынком. К концу 2017 года мы надеемся выйти на другие условия, которые оговорены с рынком.

Возможно, там появятся специальные условия в зависимости от: размера абонентской базы; мы хотим дать какие-то преференции честным; мы должны учитывать экономическое благосостояние регионов. У нас сейчас получают скидки прифронтовые города. И это не из-за экономического состояния.

Прифронтовые или Луганская и Донецкая области?

Я честно не помню. Но я сейчас говорю не об этом регионе, а про все. Есть, например, города, где было одно градообразующее предприятие и оно закрылось. Должны ли мы быть другими в этих городах? Я думаю, да. Есть города, которые хорошо покрыты цифровым сигналом, а есть и такие, которые не покрыты. Нужно это учитывать? Полагаю, что да. Потому что люди, которые остались без аналогового эфира, должны перейти в контролируемую среду. Должна быть сложная система. При этом все пожелания игроков мы должны обсудить и понять, что изложили условия, которые для кабельных не лучше, чем для IPTV, и наоборот.

Какие условия для OTT-платформ и будут ли изменения в цене?

Мы должны слышать в этом смысле рынок, но рынок провайдеров должен сам структурировать, что можно делать, а что нет. Например, у нас есть определенные правила на OTT, где законы не действуют. Там есть очень жесткие правила, которые мы установили не сами по себе, а после общения с нашими партнерами. И как все знают, мы не разрешаем для OTT использование наших прав в бесплатных приложениях, ограничиваем промо-период, который может быть бесплатным (по-моему, 7 дней). Если кто-то хочет пользоваться месяцем как моментом продвижения – окей, но нужно чтобы абонент заплатил хотя бы одну гривну. Это будет означать, что он вообще способен платить, у него есть карточка, он не боится и умеет это делать. Эти правила рождены самой индустрией.

Почему цена разная? Если бы цена была бы условно одинаковая, была бы конкуренция. Когда провайдер платит 75 копеек, а MEGOGO 6 гривен, за один и тот же продукт о какой конкуренции может идти речь? Возможно, провайдер не желает связываться с ТВ и с радостью готов отдать своих клиентов в OTT, но условия для потребителя совсем другие?

MEGOGO существует? DIVAN существует? Они сегодня существуют на рынке, где IPTV провайдеры нам платят 0 гривен? Вот и ответ на вопрос. Они растут на рынке где кабельные и IPTV провайдеры нам не платят. Соответственно, они умеют конкурировать с кабельными и IPTV провайдерами.

Разница между кабельным, IPTVи OTT провайдером в 2016 году была 6 гривен. С первого января 2017 разница уменьшилась до 5,25. Следовательно, наш шаг начинает выравнивать условия для OTT и IPTV провайдеров.

После 1 января StarLightMedia постарается со всеми по максимуму договориться и в зависимости от социальных, экономических, географических условий может быть градация? Есть ряд игроков, которые технически не готовы создавать IPTV. Поэтому эту нишу могли бы с радостью занять OTT. Но эти 6 гривен, являются некой преградой.

С точки зрения построения бизнеса, у всех этих ребят есть пакеты, которые очень доступны и которые по цене совершенно конкурентоспособны по отношению к кабельному ТВ.

MEGOGO говорит, что у меня есть пакет за условных 50 гривен, где есть все общенациональные каналы, MEGOGO на них зарабатывает 10 гривен. Окей? 100 за интернет и 50 за телик? Если бы он получал эти 75 копеек, MEGOGO могло бы сказать, мы делаем 40 гривен, и валом приносим правообладателю деньги?

Послушай, есть и другая сторона вопроса. Ты говоришь, что есть провайдер, который не хочет заниматься теликом. Вот не хочу и все. Если у него есть абоненты, которым не нужен телик – они созданы друг для друга. Один не хочет этим заниматься, а второму и не нужно. Мы не навязываем. А если у него абонент хочет и интернет, и телик, и телефон? А он говорит: мне все равно, что ты хочешь. Я не хочу заниматься теликом. Тогда абонент может поменять провайдера. У абонента есть выбор.

На рынке озвучена цена в 75 копеек, клиент идет в MEGOGO, а ему говорят – а у нас эти каналы в закупке 6 грн от правообладателя, такие условия. Создайте единые «технологические» условия!

А зачем? У всех был 0, у него 6 – жил? Прекрасно! Пусть живет дальше и делает, что хочет. Рынок же!

Аналог отключат в 2017 году? Что предчувствуют медиагруппы?

Я надеюсь, что на большей территории отключат.

Спутник закодируют в 2017?

Зимой 2018 вероятность намного больше.

Наказания публичные за пиратство будут?

Мы говорим о той части процесса, которую будем обеспечивать мы. Это публичные заявления и т.д. А дальше работа полиции, судов. О борьбе с пиратством нужно говорить отдельно и часа 3. Здесь чуть-чуть сложнее.

- Реклама -
Подписывайтесь на наши сообщества в Viber и Telegram
Медиаэксперт. В области телевидения и телекоммуникаций с 1990 года в режиме мониторинга. Активное участие – с 2003 г.