В 2008 году Кабмин утвердил программу, согласно которой к 2015 году в Украина должна перейти на цифровое телевидение. Конкурс на построение сети выиграла малоизвестная телекомуникационная компания Зеонбуд.
В 2011 году Национальный совет по вопросам теле- и радиовещания принял решение, которое разрешило Зеонбуду кодировать сигнал, тем самым сделав компанию монополистом по продаже собственных приемников с декодерами.
Вчера уже новый состав Нацсовета лишил Зеонбуд такого права.
ЛІГАБізнесІнформ поговорила с заместителем главы Нацсовета Григорием Шверком о ситуации с Зеонбудом и о телевидение военного времени в Украине.
— Почему Национальная рада решила лишить Зеонбуд монополии на тип устройства, которое может принимать цифровой сигнал?
— Несколько последних дней мы проводили встречи с участниками рынка: телекомпаниями, кабельными операторами, общественными организациями, для того чтобы сформировать первоочередные задачи Нацсовета. На одной из таких встреч был поднят вопрос кодирования. Дело в том, что у Зеонбуда стоит оборудование, обеспечивающее кодирование сигнала, которое принимается определенным типом приемников.
Примечательно, но сам факт такого кодирования является нарушением лицензий, выданных Нацсоветом теле- и радиоорганизациям. В 2011-м этот же орган дал рекомендацию Зеонбуду установить систему условного доступа, то есть закодировать каналы, и компания с удовольствием это сделала.
Сейчас мы думаем над тем, как технически правильно решить этот вопрос. Если полностью отменить возможность шифрования — оператор не сможет вводить платные каналы, так как разграничение бесплатного и платного контента происходит именно благодаря кодированию. У нас и у многих участников рынка возникло опасение, что если отменить кодировку, то зрители, уже купившие устройства, получат черные экраны по всей стране. Но технические специалисты сообщили нам, что этого опасаться не стоит.
И поэтому сегодня Нацсовет дал месяц Зеонбуду на техническую реализацию этого решения, чтобы сделать открытым вещание 32 каналов, которые обязаны быть в свободном доступе.
— И все же, кто в 2011 году позволил Зеонбуду распоряжаться шифрованием?
— Я из тех людей, которые не любят ссылаться на предшественников, и предпочел бы не оценивать действий коллег в прошлом Нацсовете. Но я вижу, что не все решения, принятые в области цифрового ТВ были справедливыми. Из двух вечных вопросов «Кто виноват?» и «Что делать?» я выбираю второй, а оценивать работу предыдущих составов Нацсовета будут те органы, в компетенцию которых это входит.
— Что кроме активного продвижения приемников под собственной торговой маркой успел сделать Зеонбуд?
-Зеонбуд сумел сделать многое, чего от него не ожидали. Компании удалось построить реальное покрытие с цифровым сигналом по всей стране. На международных встречах телекоммуникационной отрасли с большим уважением относятся к проделанной работе.
От неизвестной ранее на рынке компании не ждали качественного результата. Но надо констатировать тот факт, что Зеонбуд — мощный игрок рынка, который смог существенно продвинуть Украину в цифровом ТВ.
Да, прошлый состав Национального совета принял несколько неоднозначных решений в сфере цифрового ТВ, так как в законодательстве на тот момент не было понятия «цифровое телевидение». В результате Зеонбуд просто лицензировали как кабельного оператора.
Если бы Нацрада тогда пошла законным путем — то сейчас мы бы скорее всего согласовывали очередной документ, а самого покрытия не было бы вообще. Надо признать, что иногда подобные решения бывают эффективными, однако мы видим, что практически у всех участников рынка не мало претензий и к компании Зеонбуд, и к другим решениям, связанным с лицензированием цифрового ТВ. Мы как Нацсовет возьмем некоторое время, чтобы в этом разобраться и сделать все от нас зависящее, чтобы этот рынок стал прозрачнее.
— Успеет ли Украина подготовиться к переходу на «цифру» в 2015-м?
— На сегодня из 7 млн домохозяйств приемниками обеспечены существенно меньше половины. Но при этом, через год аналоговое вещание не будет защищаться европейскими законами — у нас есть международные обязательства. По моим оценкам, сегодня у нас нет возможности успеть полностью перейти на цифру к 2015. Скорей всего, нам придется либо продлевать указанный срок, либо поэтапно работать с цифрой на разных территориях.
— А как быть с договоренностями с Европой?
— Были прецеденты, когда некоторые европейские страны «отодвигали» эти сроки. Мы не обязаны в указанный день отключить аналог — просто с определенной даты аналоговое ТВ не будет попадать под европейскую защиту. Нам предстоит согласовать действия с соседними странами, которые наиболее в этом заинтересованы, ведь одновременное наличие аналогово и цифрового вещания приводит к взаимным помехам в соседних странах и внутри страны.
— Какие задачи сейчас наиболее приоритетны для Национальной рады?
— Пока мы находимся в состоянии войны, у нас стоит задача обеспечения информационной безопасности. Это прямое поручение президента. Нам предстоит реализовать техническую возможность вещания украинских каналов на свободных и оккупированных территориях, и следить за вещающими каналами.
Кроме того, приоритетными задачами остаются «цифра», создание общественного вещания и возвращение доверия к Национальному совету.
А уже после окончания военных действий мы хотим оценить существующее отраслевое законодательство и внести в него изменения, соответствующие потребностям рынка.
К примеру, сейчас в Украине вместе с лицензией выдается сетка вещания. В ней указывается количество и тип контента, попадающего в эфир. Согласитесь, что если вместо предписанных законом 11-ти часов своих программ канал показывает, например, 12 — то его надо награждать, но по сегодняшнему законодательству это нарушение.
Кроме того, есть регулируемое количество рекламы, если канал «недобрал» ее, то заполнить образовавшуюся нишу другими передачами нельзя.
Именно поэтому мы настроены общаться с участниками рынка, и хотим сделать так, чтобы законодательство соответствовало потребностям. Я считаю, что сама лицензия должна быть проще и занимать, уж точно, меньше 20 страниц, которые она занимает сегодня.
— Что ждет провайдеров и операторов, которые по-прежнему транслируют российские каналы?
— Надо понимать, что есть ряд компаний, которые работают на оккупированной территории под давлением. Когда в спину упирается автомат или у тебя забрали ребенка — согласишься не только Россия 24 транслировать. К сожалению, сегодня большая часть компаний на оккупированной территории подвергается такому давлению, поэтому мы не будем предпринимать к ним карательных мер в связи с нарушением условий лицензий и решений судов.
Но как только у компаний появляется возможность вернуть нормальное вещание — мы считаем, что они обязаны это сделать. Естественно, если запрещенные судом каналы транслируются на мирной и освобожденной территории — это уже совершенно другая ситуация.
Мы также попросили некоторые каналы увеличить объем информационного вещания на русском языке на территории действия АТО. Например, несмотря на то, что это тоже является нарушением, мы попросили телеканал «24» добавить больше русскоязычного контента, чтобы люди слышали правду о том, что происходит в стране на привычном для них языке.
— Будете ли вы продолжать бороться с российскими каналами?
— Мы не боремся с российскими каналами, мы боремся с теми каналами, которые нарушают на нашей территории украинское и европейское законодательство, и участвуют в информационной войне против Украины. Да — есть несколько каналов, которые легитимно вещали на территории Украины и законно были в списках провайдеров. Однако, когда они начали давать недостоверную информацию — мы подали на них в суд. Всего в судах рассматриваются дела о пяти телеканалах. Но есть и каналы, которые никогда не имели права быть в эфире — например, Россия 1, Россия 24, и мы настоятельно попросили провайдеров их исключить. Мы также будем через суды добиваться прекращения вещания тех каналов, которые не адаптированы под украинское законодательство.